Война за "Асгард" - Страница 162

162

— Виноват, сэр. Сержант Алан Хотшнайтер, военная полиция Бакырлы.

Джеймс благосклонно кивнул. Молодец Беккет, подумал он, понимает толк в людях. Другой прислал бы двухметрового детину с рожей душителя младенцев.

— Дорога наша, Алан, лежит в резиденцию Истребительных отрядов. Я хочу потолковать с человеком по имени Арди. Знаешь такого?

Сержант Хотшнайтер улыбнулся великолепной белозубой улыбкой.

— Командира Хачкая? Да его вся Стена знает. Трэшеры его страх как боятся, он мужик суровый.

Часы на руке у Джеймса сказали голосом Софи:

— Хозяин, вас вызывает Гарольд Статхэм-Пэлтроу. Соединить?

— Валяй. — Ки-Брас включил режим “белый шум”, поставив между собой и Аланом стену ультразвуковых помех, не позволяющих прислушаться к разговору. — Приветствую, босс. Что стряслось?

— Ты мне срочно нужен, — заявил Статхэм-Пэлтроу. — Жду тебя в холле этого идиотского дома для прессы на втором этаже. Кстати, я вижу тебя в окно

Джеймс повернулся и поискал глазами здание, которое могло бы оказаться домом для прессы. По большей части строения объекта “Б” походили друг на друга, как инкубаторские цыплята, — прямоугольные, двухэтажные, стерильно-белого цвета. На крыше каждого из них возвышался флагшток с флагом Совета Наций или Североамериканской Федерации.

— Это действительно срочно, босс? Я собираюсь решить кое-какие проблемы ..

— Решишь через полчаса, — продолжал настаивать Гарольд. — Мне позарез нужна твоя помощь.

— Ладно, — сказал Ки-Брас. — Я сейчас загляну. Планы меняются, — объявил он сержанту Хотшнайтеру, отключив канал связи. — Для начала посетим дом для прессы, где разместились мои коллеги.

— Как скажете, сэр. Прошу следовать за мной.

2. АРДИАН ХАЧКАЙ, ИСТРЕБИТЕЛЬ

Лагерь Старая Краина, сектор Юг-Дельта, Внутренний периметр,

29 октября 2053 г.

Когда геликоптеры поднялись из тени, отбрасываемой Стеной, и неяркое октябрьское солнце ударило в светофильтры шлемов, Ардиан Хачкай начал молиться. Он молился беззвучно, следя, чтобы губы не шевелились в такт мысленно произносимым словам. Много времени это не заняло — все молитвы, с которыми Ардиан обращался к своему неведомому богу, как правило, состояли из одной фразы.

“Помоги мне вернуться обратно”, — попросил Ардиан, глядя на громоздящуюся внизу исполинскую тушу Стены. Про себя он называл ее Мура-и-Мадж — на его родном языке это означало Великая Стена. Ардиану казалось, что такое почтительное обращение подходит каменному колоссу куда больше, чем фамильярное “The Wall”. Он воспринимал Стену как божество. Не бога, но божество. Подобно его небесному покровителю, Стена была Силой, пусть даже сжатой пружиной Хрустального Кольца и придавленной миллионами тонн камня и металла. Ардиан часто думал, что в день, когда эта Сила проснется, земля сойдет со своей орбиты.

“Осталось немного, — сказал он себе. — Два дня. Час “Ч” наступит через сорок восемь часов. Не многие об этом знают, но я-то в курсе. Рейчел, рыженькая дурочка Рейчел, что заставило тебя нарушить приказ коммандера? Все думают, что Большой Хэллоуин начнется, как ему и положено, вечером 31 октября, а он наступит на сутки раньше. За Стеной останутся сотни истребителей, выполняющих задание, ожидающих приказа, расслабляющихся в веселых домах Золотого Берега и Нью-Вавилона. Я тоже мог бы войти в их число, если бы не бедовая рыжая кошка Макгован, шепнувшая мне на ухо: “Делай что хочешь, но вернись к завтрашнему утру”.

В ангаре было полно народу, все делали вид, что занимаются своими делами, но он кожей чувствовал любопытные взгляды исподтишка. Рейчел редко заглядывала в квартал истребителей — обычно они встречались на нейтральной территории, в стандартных номерах жилого комплекса базы, куда оба приходили разными дорогами. Хотя их отношения уже давно не были секретом ни для армейцев, ни для истребителей, следовало соблюдать хотя бы видимость приличий. Поэтому, увидев сегодня утром Рейчел в ангаре, Ардиан сразу понял — случилось что-то неладное

Сначала он услышал, как смолкли голоса техников, готовящих геликоптеры к вылету. Ардиан с немалым облегчением оторвался от изучения толстой пачки документов, подсунутых ему на подпись бригадиром техников, обернулся посмотреть, что происходит, и увидел Рейчел.

Она стояла на пороге ангара, привыкая к его жесткому гало-геновому свету, к запахам нагретого машинного масла и металла, к рокочущему гулу мощных моторов, и выискивала кого-то глазами. Впрочем, не стоило большого труда угадать, кого именно.

Ардиан поднялся и пошел ей навстречу. Не спеша, чтобы не уронить себя в глазах подчиненных, но и не заставляя ее слишком долго стоять на пороге В положении человека, входящего в незнакомое помещение и попадающего в перекрестье чужих взглядов — пусть даже и не враждебных, а просто излишне любопытных, — всегда есть что-то унизительное.

Рейчел увидела его и улыбнулась, помахав рукой. Ардиан продолжал идти к двери, предполагая, что говорить лучше за пределами ангара, вдали от посторонних глаз, но она опередила — быстрым шагом двинулась к нему, пренебрегая условностями, цепко схватила за локоть и потащила в тень громоздкого, потрепанного во вчерашнем бою “Атласа”.

Хотя геликоптер был приписан к базе “Асгард”, корпоративная этика истребителей требовала оказать помощь и машине, и единственному оставшемуся в живых члену экипажа. Пилотом занимались сейчас эскулапы в госпитале, а с “Атласом” возилась большая бригада техников Увидев Ардиана и Рейчел, техники как по команде замолчали и принялись трудиться с еще большим рвением. Хачкай едва заметно повел глазами в их сторону, беззвучно спрашивая Макгован: “Ты понимаешь, что они все видят и все слышат? ” И Рейчел опустила веки, также беззвучно отвечая: “Да, милый, я знаю”.

162