Война за "Асгард" - Страница 36

Мондрагону — и Ивану — повезло по меньшей мере дважды. Во-первых, пистолет оказался ультразвуковым станнером, стандартной моделью для секьюрити, не имевшей предохранителя. С любой другой машинкой фокус, задуманный Мондрагоном — или автогонщиком Тедди, — удался бы ровно наполовину. Во-вторых, Мондрагон, стрелявший до этого только из виртуального оружия в аркадах фата-морган, не попал Аслану в спину. Бог благоволит к дуракам и пьяницам. Игла станнера, заряженная полутора кубиками парализующего раствора, вошла кавказцу в тыльную сторону ладони, сжимавшей удавку из биостали.

Сантьяго, зажатый в медвежьих объятиях пришедшего в себя Маркова, не увидел заключительного эпизода сражения. Но Сомов, которого выходка Мондрагона скорее удивила, чем раздосадовала, позже рассказал ему все. Он же объяснил, почему Сантьяго так повезло с его выстрелом.

Если бы игла поразила гладиатора в спину, то, за исключением крайне маловероятного точного попадания в нервные центры спинного мозга, яд парализатора подействовал бы спустя десять-пятнадцать секунд. Этого времени с лихвой хватило бы ему для того, чтобы затянуть удавку на шее жертвы.

Однако пробитая рука Аслана мгновенно повисла плетью, и он выронил свое оружие. Тех двух-трех секунд, которые он потратил, вытаскивая иглу из ладони, оказалось достаточно, чтобы Иван змеей выскользнул у него из-под ног и плашмя бросился на пистолет, упавший в нескольких шагах от места схватки.

Дальше все произошло очень быстро: гладиатор нагнулся, чтобы поднять удавку здоровой рукой, а когда выпрямился, Иван, перекатившийся на спину, выстрелил в него из положения лежа и с расстояния в пять шагов всадил иглу в правый глаз. Ультразвуковой станнер считается оружием полиции и миротворческих сил и как таковой предназначен не для убийства, а для временного выведения из строя. Если и были способы гарантированно убить человека с помощью станнера, то их насчитывалось очень немного. Иван выбрал именно такой способ.

Огромный гладиатор остановился, будто налетев на невидимый столб, и, не издав ни единого звука, рухнул ничком. Зазвенели стекла гимнастического зала. Эхо гулкого падения медленно растаяло в воздухе, и на лужайке вновь воцарилась полная тишина

И в этой тишине раздались громкие медленные аплодисменты.

— Браво, браво, Сантьяго, — Сомов, вопреки обыкновению, назвал шурина полным именем. — Молодец, не ожидал…

Марков все еще держал Мондрагона, обхватив его руки своими, словно сплетенными из железных жил, и крепко прижав к пахнущей смесью табака и плохого русского парфюма бороде.

— Отпусти его, болван. — Антон поднялся с кресла и подошел к Маркову вплотную. — Тебя самого судить надо за разгильдяйство. Пошел вон, дурак! А ты, Саня, мужик! Ну, мужик! Дай-ка я тебя обниму…

Совершенно не готовый к такому повороту событий Сантьяго был вновь прижат к груди, троекратно расцелован и напоен водкой, на этот раз уже без мартини и оливок. Краем глаза он видел, что четверо слуг с трудом подняли тело Аслана и отволокли его куда-то за гимнастический зал. Иван сидел, привалившись к прозрачной стене, и тяжело, с хрипом дышал. К нему осторожно приблизился охранник, наклонился и быстрым движением схватил лежавший у ноги мальчика пистолет. Иван словно бы не заметил этого.

— Теперь я могу его наконец выкупить? — спросил Монд-рагон.

Сомов расхохотался.

— К черту выкуп! Я дарю его тебе, Санек! Расслабил ты меня сегодня, просто расслабил! Сколько пили, сколько гуляли вместе — не подозревал я в тебе нашей сумасшедшинки! Прости, друг родной, ошибался я в тебе! Так что дарю тебе Ивана Кондратьева со всеми потрохами. Хоть режь его, хоть ешь его — парень теперь твой. — Что-то блеснуло в мутноватых глазах Сомова, и он мгновенно посерьезнел. — Но ты, Саня, моего лучшего гладиатора положил… Он у меня на медведя без рогатины ходил, а каких бойцов забивал — у вас в Испании таких и не видывали! А ты мне его не за хрен моржовый завалил. Не дело, Санек, ой не дело это — с родственниками так поступать.

— Мне очень жаль, — покачал головой Сантьяго. — Если можно что-то исправить, я готов заплатить сколько нужно…

— Семьдесят тысяч, — быстро сказал Сомов. — Он вообще-то сотню стоил, но я тебе по-родственному скидку делаю. И без обид.

Сумма была, разумеется, совершенно запредельная, но в голове у Сантьяго бродил веселый хмель недавней победы. Он кивнул и ткнул Антона кулаком в плечо.

— Deal, — сказал он по-английски.

— Вот это дил так дил! — снова развеселившись, закричал Сомов и хлопнул его по спине. — Такое дил надо отметить! Эй, кто там есть, тащи стол прямо сюда! Где мой графинчик, сволочи? Куда опять подевали?

Не дожидаясь, пока Сомов закончит разбираться с исчезнувшим графинчиком, Мондрагон, пошатываясь, направился к гимнастическому залу. Двое охранников стояли в нескольких шагах от Ивана, но никаких действий не предпринимали — ждали приказа хозяина.

Иван выглядел плохо. Плечо было разодрано перстнями-кастетами Аслана, спина и шея располосованы хлыстом-удавкой. В подреберье расползался огромный кровоподтек. Услышав шаги, мальчик открыл глаза и едва заметно улыбнулся

— Спасибо, — прошептал он, — толково у вас это получилось… Думал, хана мне… Если хозяин забить решил, то забьет обязательно…

— Уже не хозяин, — сказал Мондрагон, садясь рядом с ним на корточки. — Ты уже не его собственность. Он подарил тебя мне.

Веки Ивана снова опустились.

— И что… что вы будете со мной делать?

— Ничего, — удивился Сантьяго. — Там, где я живу, люди не принадлежат… не могут принадлежать кому-то. Ты будешь свободным, таким же, как я, таким же, как другие. У нас демократия, сынок.