Война за "Асгард" - Страница 146

146

— Хорошо, господин Танака. — Радостина, ставшая вдруг очень серьезной, перегнулась через подлокотник своего кресла и, заглядывая под немыслимым утлом в бортовой отражатель, начала поправлять челку. — А вы будете со мной.. там ?

Танака внимательно посмотрел на нее. Никто не мог предупредить девушку о том, как проходят встречи с Мнемоном. Неужели она что-то почувствовала?

— Нет, — ответил он наконец. — Я буду ждать тебя в машине. Не беспокойся, это не займет много времени.

“Амфисбена” мягко опустилась на крошечный пятачок между двумя вытесанными из красноватого зернистого камня идолами. Посадочной площадкой Мнемон не располагал — за неимением воздушного транспорта. Единственное его средство передвижения — огромный древний джип “Хаммер” — хранилось в подземном гараже. Насколько знал Танака, Мнемон содержал старинную машину в идеальном порядке, но выезжал на ней едва ли раз в год, предпочитая пешие прогулки.

Танака отключил батареи и снял блокировку дверей. Боковые панели “Амфисбены” плавно скользнули в спрятанные в толстом сталепластовом корпусе пазы, и салон мгновенно наполнился свежим, осязаемо плотным степным воздухом.

— Пойдем. — Идзуми спрыгнул на землю и протянул руку Радостине. — Не бойся, здесь невысоко.

Девушка проигнорировала протянутую руку (а может быть, просто постеснялась прикоснуться к доктору) и грациозно соскочила в траву. “Кошка, — подумал Танака, — большая кошка, вот кого она мне напоминает. А косички — как кисточки на ушах у рыси…” Мнемон обожал кошек. В доме их обитало, по крайней мере, штук двадцать, и старожилы “Асгарда” помнили войну, которую Молу Чеко объявил степным орлам, утащившим одну из его любимиц. (К несчастью для птиц, в те времена ученые головы еще не додумались использовать их в качестве шпионов, и выстрелы, гремевшие у дома Мнемона почти ежедневно, мало кого волновали.) Танака с запозданием вспомнил, что собирался захватить с собой пару пакетов кошачьего корма — иногда такие гостинцы забавляли Мнемона, хотя обычно он просто зашвыривал их куда-то в бездонные кладовые своего дома. Его полудикие кошки по большей части питались плодами охоты — мышами и тушканчиками.

Он подождал, пока Радостина приведет себя в порядок, одернув кожаную курточку и поправив пояс с огромной блестящей пряжкой, украшавшей ее черные обтягивающие брючки. Серебристые змейки термоузора оплетали ее ноги от бедер до щиколоток. Выглядела девушка очень эффектно, и доктор в который раз сказал себе, что сделал правильный выбор.

На дорожке, поднимавшейся из сада к дому, никого не было. Мнемон никогда не выходил встречать гостей во двор, хотя его примитивный локатор наверняка вел “Амфисбену” последние десять миль. Но Танака ни секунды не сомневался, что их ждут.

Радостина вдруг резко остановилась и замерла в напряженной позе изготовившейся к броску кошки. Идзуми осторожно взял ее за твердую, словно превратившуюся в дерево руку.

— Там… — одними губами выдохнула девушка.

Дверь зияла в безупречно белой стене дома словно узкая щель фантастической морской раковины. Никакого сходства с обычными дверьми — просто проем, ведущий в изгибавшийся подобно змее коридор. Идзуми знал, что коридор этот ведет в круглое помещение без окон — там Мнемон обычно беседовал с ним… если оставался доволен подарком. Дальше Танака никогда не заходил, но предполагал, что весь дом спроектирован примерно в таком же стиле. Этакое шале с Берега Слоновой Кости, перенесенное в скифские степи.

В глубине дверного проема, почти сливаясь с густой чернильной тенью, стоял кто-то огромный. Великан из сказки, подумал Танака. Интересно, есть ли у болгар легенды о великанах-людоедах, обитающих в одиноких замках посреди дремучего леса?

— Пойдем, — сказал он, снова потянув девушку за рукав куртки. — Не бойся, это тот самый человек, о котором я тебе говорил.

Радостина вцепилась в предплечье доктора с такой силой, как будто собиралась вывернуть ему руку.

— Не хочу, господин Танака, пожалуйста, не заставляйте меня туда идти… Если это так нужно, давайте поговорим здесь, во дворе… Смотрите, как здесь хорошо, солнышко светит, тепло… Пожалуйста, пожалуйста, добрый господин Танака…

“Истерика, — разочарованно подумал Идзуми. — Ну почему даже те из них, кто производит самое благоприятное впечатление, не могут спокойно пройти несколько последних шагов? ”

— Очень вас прошу, не нужно туда ходить…

— Молчать! — негромко скомандовал он скучным казенным голосом, каким сотрудники администрации обычно разговаривали с трэшерами. — Напомнить, кто ты и для чего ты здесь?

Радостина тут же отпустила его руку и молча затрясла головой. Глаза ее стали похожи на два наполненных ужасом блюдца.

— Хорошо. — Танака посторонился, пропуская ее вперед. — Тогда иди.

Еще секунду Радостина колебалась, пытаясь пересилить страх перед тем, что ждало ее в черном проеме двери. Потом напряжение внезапно оставило ее, плечи поникли, руки безвольно упали. Ссутулившись, она сделала два маленьких шага по направлению к дому.

Танака терпеливо ждал, считая про себя, сколько ударов успеет отсчитать сердце, прежде чем девушка достигнет двери. У самого порога Радостина вдруг обернулась, и он увидел в ее глазах слезы.

— Господин Танака, правда же, вы поможете Анне? Она хорошая, и она ничем не больна… Пожалуйста…

Идзуми кивнул. Удивительно, что, даже предчувствуя неладное, она просит не за себя, а за подругу. Что ж, об Анне он действительно собирался позаботиться.

146